Девица по другую сторону кровати округлила глаза – до нее наконец дошла пикантность ситуации, – открыла рот, собираясь закричать, но Крутов погрозил ей пальцем и сказал негромко:

– Молчать! Залезь под кровать и тихо отдохни!

Девица проворно завернулась в простыню, нырнула под кровать и затихла. Крутов подвинул к себе стул, сел напротив лейтенанта, разглядывая его, потного и скользкого, с царапинами на груди. Фигурой природа лейтенанта Хелемского не обидела: был он широкоплеч, мускулист, тонок в талии, имел сильные ноги с узкими бедрами и весьма представительный фаллос. Да и красив был по-мужски, с узким сухим лицом, голубыми глазами и крупными губами, которые портил лишь пренебрежительно оттянутый уголок. И шевелюра у него выглядела отменно, подчеркивающая природное здоровье. А внутри он был весь гнилой, как трухлявый гриб, – такое у Крутова сложилось впечатление.

– Привет, командир, – сказал Егор ровным голосом. – Не ожидал меня в гости?

– Ты сам роешь себе могилу, – криво улыбнулся Хелемский. – За тобой уже… – он прикусил губу, понимая, что проговорился.

– Продолжай, – поощрительно кивнул Егор, – не бойся, я никому не скажу. Очень уж хочется понять, что за возню устроили вокруг меня… и вокруг моей деревни. А также поделись информацией, по чьему приказу меня выпустили из милиции и зачем. Уверен, что ты знаешь. Может быть, кто-то хочет сделать из меня козла отпущения? Подсадную утку? Еще какую-нибудь живность? Говори, не стесняйся, и я забуду, что ты и твоя сволочная свора унижала и избивала полковника ФСБ.

– Ты такой же полковник, как я папа римский, – с той же кривой ухмылкой проговорил лейтенант. – Прими совет: хочешь остаться в живых – сматывайся отсюда, и побыстрей. Если бы не…

– Ну-ну?

– Пошел ты на…

Крутов встал, обманчиво расслабленный, спокойный, углубленный в свои мысли.

– Вставай.

Лейтенант удивленно вскинул на него глаза, помедлил и поднялся, расправляя плечи.

– Говорят, ты хороший боец, прямо-таки барс. Воспользуйся шансом. Я безоружен. Даю слово: уложишь меня – делай со мной что хочешь, не сможешь – не обессудь. Я не стану в отместку за унижение бить тебя ногами и разряжать электрошокер через яйца, хотя и очень хочется, право слово. Ты только ответишь на мои вопросы. Идет?

– Ты серьезно? – Лейтенант дураком не был и опасность чувствовал хорошо. – Ты представляешь, чем тебе грозит нападение на офицера милиции? Лет десять припаяют!

– А ты никому не пожалуешься… офицер, слуга закона! – В последние слова Крутов вложил все свое презрение к этому человеку. – Это я офицер, полковник, прошедший четыре войны, а ты просто сопляк в погонах, возомнивший себя властелином мира. Давай, демонстрируй свою силу, начинай делать из меня фарш. Или без оружия кишка тонка?

Хелемский поднял руки, все еще раздумывая, что ему делать в этой ситуации, и вдруг ударил Егора ногой, целя ему в колено. Ушел вбок, снова ударил, почти достал, но Егор подхватил его ногу изнутри-снизу и рывком свалил на пол. Лейтенант подхватился на ноги, вставая в стойку каратеков, снова пошел на Крутова, ударил слева-справа, выходя на атаку связкой: прямой удар левой ногой в живот – боковой удар в лицо правой ногой – поворот спиной к противнику и удар ногой в грудь, – но Егор прервал эту комбинацию в самом начале, выполнив кодзеку[36], и ответил точным ударом сложенными щепотью тремя пальцами («клюв орла») в верхнюю губу лейтенанта. Хелемский охнул, обмяк, рухнул на колени, и Егор с поворота, дуговым ударом ноги перебросил его через кровать. С грохотом свалилась на пол японская магнитола, приглушенно вскрикнула под кроватью притихшая девица.

В комнату заглянул Панкрат, все понял и скрылся.

Крутов приподнял оглушенного омоновца, посадил спиной к платяному шкафу, треснул дважды ладонью по щеке. Глаза лейтенанта открылись, мутные и пустые.

– Дерешься ты слабо. Говорить будешь?

– Мы… тебя… – вяло пригрозил Хелемский.

– Понятно, не хочешь. – Егор вытащил из кобуры лейтенанта штатный «макаров». – А если я тебе чего-нибудь отстрелю? – Он снял пистолет с предохранителя, загнал патрон в ствол и приставил дуло к гениталиям Хелемского. – Может быть, вы меня потом и достанете, только тебе радости секса будут уже недоступны. Итак?

Лейтенант побледнел.

– Чего ты хочешь?

– Вот это другое дело. Я не спрашиваю, кто из вас сделал не оперативников, а хамов, действующих по-бандитски; каков командир, таковы и подчиненные. Я спрашиваю, кто тебе дал приказ мчаться не просто в деревню Ковали, а именно ко мне, и вязать именно меня.

Хелемский нервно облизал разбитые губы.

– Казанова…

– Начальник жуковской милиции? Он не мог знать обо мне ничего! Кто приказал ему?

– Не знаю…

– Знаешь. – Крутов сильнее вдавил ствол пистолета в гениталии лейтенанта. – Ну?!

– Я не знаю… предполагаю… – заторопился Хелемский. – К Казанове приезжал майор из части…

– Сватов?

– Д-да, он… я случайно слышал разговор… ты убил их человека…

– Я никого не убивал. – Егор убрал пистолет, разрядил, вынул обойму и спрятал в карман, пистолет бросил на кровать. – Меня просто решили подставить. Но и майор Сватов не мог сам решиться прищучить полковника безопасности, кто-то ему подсказал этот ход. Кто?

Хелемский снова облизал губы, слегка приободрился.

– Над ним только начальник службы безопасности округа полковник Дубневич… – Лейтенант встретил заинтересованный взгляд Егора, и вдруг от щек его отлила кровь, лоб заблестел от испарины, дрожащими губами он выговорил: – Но я точно не знаю… может, кто еще… я же только в ОМОНе…

– Спасибо за информацию, – усмехнулся Крутов. – Быстро умнеешь, прямо на глазах. Ответишь на последний вопрос, я забуду, что ты меня пытал электрошокером, и мы с тобой мирно разойдемся. Кто дал приказ Казанове выпустить меня из СИЗО?

Хелемский дрожащей рукой провел по лбу, мотнул головой.

– Из Брянска кто-то звонил… больше я ничего не знаю…

– Не полковник ли Дубневич?

Лейтенант сник, отвернулся.

– Ладно, командир, не переживай. Надеюсь, ты понимаешь, что, если всплывет история моего сегодняшнего разговора с тобой, станет известно и то, от кого я получил ценнейшие сведения. А с Дубневичем я еще разберусь. Чао, командир. Лови бандитов и не трогай честных людей, себе дороже будет.

Егор вышел, махнул рукой Панкрату, и они покинули здание ПТУ, приспособленное под общежитие для милиции особого назначения. Когда они подошли к больнице, окончательно стемнело.

– Ну, что он сказал? – поинтересовался Воробьев, залезая в кабину крутовского «Рено».

– В принципе я ожидал чего-то такого… брали меня по совету нашего общего знакомого майора Сватова, а тот якобы получил разрешение от начальника службы безопасности округа полковника Дубневича. Не слышал фамилию?